Если называть выход человечества из тысячелетий невежества и суеверий «чудом», то за это «чудо» мы должны благодарить более качественную информацию.

Мы создаем мир вокруг себя, выбирая то, во что верим, то во что не верим, какую информацию решаем передать другим, и какой информации осмеливаемся положить конец.

Работа журналистов вообще, и медицинских журналистов в частности, является одним из основных источников формирования медицинской грамотности широкой публики. Когда люди, занятые в этой области, осознают свою силу, встают на светлую сторону и принимают на себя обязательства распространять качественную информацию, общественное мнение становится более защищенным от лжи и манипуляций.

Как и другие участники этого движения, медицинские журналисты играют уникальную роль в столь желанном для всех нас переходе к новой экосистеме здравоохранения.

Благодарим Алексея Водовозова за то, что поделился своими мыслями о жизни и необходимости создания качественной медицинской информации.

Как популяризатор науки, как вы думаете, какое из распространенных в обществе предубеждений из сферы научной или медицинской информации, является наиболее вредным?

AСначала хотелось бы уже традиционно уточнить — я не считаю себя популяризатором науки. К ним, по моему мнению, могут относиться только те люди, которые непосредственно с наукой связаны, работают в ней, ориентируются в течениях и тенденциях, в курсе того, что не публикуется и почему не публикуется, то есть хорошо знают внутреннюю кухню и могут о ней рассказать.

Вот Александр Марков, Артем Оганов, Сергей Попов, Станислав Дробышевский, Владимир Сурдин, Вячеслав Дубынин — это популяризаторы науки.

Я отношу себя к санпросветчикам. Это просветительство уровнем пониже, причем есть и физический санпросвет, и химический, и исторический, и аэрокосмический, и экономический. Здесь в основном обитают научные журналисты, специалисты-практики из разных областей, а также очень продвинутые любители, интересующиеся какой-то узкой проблемой и обладающие при этом навыками критической переработки информации.

В основном санпросветчики освежают школьные или институтские знания и приводят в порядок информационную кашу в головах слушателей. Это тоже важный участок антимракобесного фронта, и если говорить о медицинской его составляющей, то наиболее опасны антипрививочники и ВИЧ-дениалисты, на совести которых сотни, если не тысячи смертей людей, которые им поверили.

Не менее опасны и другие альтернативные направления, например, гомеопатия. Казалось бы, ну не могут навредить сахарные шарики с ничем. Ан нет. Гомеопатия проникает в вузы, причем уже и на уровень первичной подготовки, в студенческие учебники, ну а так как никакого научного объяснения за 200 лет ей так и не придумали, за “разведенной медициной” тянется целый шлейф лженауки — голографические свойства биополя, биорезонанс, торсионные поля и т.д.

Биодобавки — и по закону, и по составу — не могут оказывать выраженного воздействия на организм. Поэтому для создания впечатления “работоспособности” в БАД подсыпают фармсубстанции — мочегонные, слабительные, антидепрессанты, кортикостероиды, репотентеры, наркотики — в непрогнозируемых количествах, причем так поступают не только в России, но и в США, и в ЕС, и в Австралии, и в Иране. Поэтому любая альтернативная “диагностическая” или “лечебная” методика будет причинять прямой или опосредованный вред.

Какую книгу вы чаще всего дарите/ рекомендуете  (или хотели бы рекомендовать) другим людям?

A
Свою, конечно же (смеется). Если так, чтобы вообще всем, то “Псевдонаука и паранормальные явления. Критический взгляд” Джонатана Смита. Универсальное руководство по распознаванию любой альтернативщины и способам противостояния ей.

Но в основном рекомендации зависят от конкретной ситуации. Если человек хочет окончательно и бесповоротно разобраться в ГМО — то “Сумму биотехнологии” Александра Панчина. Если в антипрививочном движении — “Смертельно опасный выбор. Чем борьба с прививками грозит нам всем” Пола Оффита. Ну и так далее.

К счастью, вышло огромное количество отличных книг — как переводных, так и написанных российскими авторами, почти на все случаи жизни.

Работа с информацией — где ее искать, по каким признакам можно заподозрить недоброкачественные данные или опознать шарлатана. Это важнее, чем знать число позвонков или суммарную длину всех кровеносных сосудов.

Если бы у вас была возможность участвовать в составлении школьной программы, вы бы предложили включить в нее предмет, касающийся здоровья и заботы о себе, и если да, то какие вопросы из этих областей вы сочли бы наиболее важными?

A
Работа с информацией — где ее искать, по каким признакам можно заподозрить недоброкачественные данные или опознать шарлатана. Это важнее, чем знать число позвонков или суммарную длину всех кровеносных сосудов.
Конечно, нужны и некие базовые знания — о методах контрацепции и прививках, о первой помощи в наиболее распространенных ситуациях — что делать и (главное!) чего не делать, но они должны быть в системе и на базисе научного подхода.

Над чем вы работаете сейчас, и/или над чем вы хотели бы работать, если бы у вас была такая возможность?

A
Сейчас я работаю одновременно над второй и третьей книгами.

Первая была посвящена разбору методов шарлатанской диагностики, вторая — логичное продолжение — о шарлатанских методах лечения. Немного испортили малину Саймон Сингх и Эдзард Эрнст, чья очень неплохая книга “Ни кошелька, ни жизни. Нетрадиционная медицина под следствием” вышла в переводе издательства “Corpus”, когда я уже почти закончил рукопись — слишком много пересечений, включая даже похожие примеры. Пришлось брать паузу и полностью перерабатывать свою книгу. С другой стороны, когда она наконец-то выйдет, у читателей будет максимально полная энциклопедия альтернативной медицины.

Третья книга выйдет в другом издательстве и будет посвящена “бытовой токсикологии” — алкоголю, кофе, ядовитым растениям и животным, чистящим средствам и прочей потенциально опасной “химии”, с которой мы каждый день сталкиваемся в нашей жизни. Иллюстрирует ее замечательный художник и биолог Олег Добровольский, больше всего известный по рисункам для проекта Антропогенез.ру.

Самое приятное, когда моя работа приносит людям практическую пользу.

В чем состоит самая приятная и самая неприятная часть вашей работы как просветителя и научного журналиста? В чем состоит самая сложная задача в вашей работе?

A
Самое приятное, когда моя работа приносит людям практическую пользу.

Когда в личку в соцсетях, в кулуарах фестивалей, а иногда и прямо на лекциях сообщают, что либо книга, либо лекция помогли расставить все точки над “i”, сложить долго не сходившийся паззл, распознать околомедицинского шарлатана и либо самому не попасться на его удочку, либо удержать от опрометчивого шага своих близких.

Были и случаи, когда люди, занимавшиеся шарлатанской диагностикой, но не понимавшие ее сути, после лекций и книги резко прозревали и даже переходили на светлую сторону, занявшись организацией научно-популярных мероприятий в своем городе.

Самое неприятное — это врачи, которые искренне верят в гомеопатию или биорезонанс и не понимающие, что тем самым причиняют больше вреда, чем приносят пользы своим пациентам. Непросто, а иногда и просто нереально противостоять таким “коллегам”, особенно если они обладают званиями, степенями, наградами и толпами адептов.

Если говорить о самой сложной задаче — то это баланс между упрощением и научной корректностью материала. Перевод с медицинского на русский без потери качества требует приложения очень ощутимых усилий.

С кем из живущих или когда-либо живших людей или персонажей вы хотели бы побеседовать?

A
Из живших — с Абу Али Хусейном ибн Абдуллахом ибн аль-Хасаном ибн Али ибн Синой. Его “Канон врачебной науки” полон абсолютно современных мыслей, многие его идеи оказались настолько провидческими, что начинаешь сомневаться в тысячелетней пропасти между ним и медициной XXI века. Уникальный человек.

Как врач, каким образом вы выбираете к кому обратиться, когда медицинская помощь нужна вам или кому-то из ваших близких? Какие отношения вы строите с вашим доктором?

A
Мне немного проще, чем другим людям, все-таки врач не бывает бывшим, так что поддержка коллег и особенно однокурсников обеспечена в любой ситуации. У нас на удивление дружный курс, в следующем году мы будем отмечать 25 лет выпуска, но до сих пор поддерживаем связь, регулярно встречаемся разными составами. Ну и если вдруг потребуется консультация специалиста — его всегда можно найти, попросив помощи у однокурсников.

Сам пока что редко обращаюсь к докторам — к счастью, но пациент из меня, как из любого медика — отвратительный (смеется).

Что больше всего беспокоит вас в сфере научной журналистики, и что вы изменили бы, если бы у вас была такая возможность?

A
То, что она становится всё менее научной. Небрежная работа с источниками, некритичное восприятие экспертов, стремительное “желтение”, экономия на корректорах — всё это не лучшим образом сказывается на отношении читателей даже к тем ресурсам, которые с самого начала позиционировали себя как научные.

Ну а то, что появляется в профильных разделах других СМИ — это отдельная песня с припевом, из этого в свое время выросла моя колонка “Злого критика”. Если бы была такая возможность, очень хотелось бы запретить джинсу (скрытую рекламу), в т.ч. в виде “партнерских материалов”.  Вред такой подачи информации очень трудно переоценить.

Не попадайтесь на удочку мошенников, вы потратите не только деньги, но  и здоровье. Причем если деньги еще реально вернуть или заработать, то здоровье может быть упущено навсегда.

Если бы у вас была возможность донести одну единственную идею до каждого человека, в чем заключалась бы эта идея?

A
Не попадайтесь на удочку мошенников, вы потратите не только деньги, но  и здоровье. Причем если деньги еще реально вернуть или заработать, то здоровье может быть упущено навсегда.